«Отголоски вечности» (англ. Echoes of Eternity) — седьмой роман серии «Осада Терры».
Аннотация[]
Стены пали. Единство защитников сломлено. Внутренний Дворец лежит в руинах. Орда Воителя продвигается сквозь огонь и пепел умирающей Терры, заставляя лоялистов вернуться к Дельфийской Стене, к стенам самого Санктума Империалис. Ангрон, Вестник Хоруса, достигший бессмертия посредством истребления — теперь он ведёт армии проклятых в гневном приливе, уничтожающем всё на своём пути, тогда как пагубное влияние варпа разлагает Терру. Для осаждённых войск Императора наступил конец. Хан находится на грани смерти. Окружённый Рогал Дорн ведёт собственную войну в крепости Бхаб. Жиллиман не успеет вовремя добраться до Терры. Оставшись без своих братьев, Сангвиний — Ангел IX легиона — ждёт на последних рубежах обороны, надеясь сплотить отчаявшуюся группу защитников и беженцев для последней битвы.
Послесловие[]
- «Просветим их!»
- – Воитель Хорус Луперкаль (Дэн Абнетт, «Возвышение Хоруса»)
1
Скажу вам честно, у меня были опасения, когда я начинал читать «Ересь Хоруса».
Я немного боялся того, что могло мне открыться в мифическом прошлом Империума. Я думал, что лучше бы ему оставаться в недосказанных, противоречащих друг другу легендах, и беспокоился, что тёмное тысячелетие потеряет свою значимость, если всё внимание и любовь достанутся «Ереси Хоруса». С другой стороны, я влюбился в серию, едва только прочёл первую страницу «Возвышения Хоруса».
Я знаю, что в душах многих людей происходило нечто подобное, и сам до сих пор не сумел разрешить это противоречие. Лучший выход, который я нашёл, — это признать, что падение Рима, с его масштабами и временным охватом, не менее увлекательно, чем осада Трои, — но по-разному и по иным причинам. Однако мне эти события одинаково интересны.
Цитата в начале этого послесловия очень важна. Когда говорят о «Возвышении Хоруса», чаще всего приводят другую: «Я был там, когда Хорус сразил Императора». Я понимаю, почему все выбирают именно её. Это остроумное высказывание. Звучное. В нём присутствует мрачный юмор. Но ближе к концу романа вы видите фрагмент диалога, который выражает дух Warhammer 40,000 точнее любой из когда-либо напечатанных фраз, который описывает сущность любой здешней цивилизации и который убедительнее всего показывает нам место Империума Человечества в сердце этого мира.
«Просветим их!» Просто задумайтесь. Что это за боевой клич?
Как во многих произведениях о войне и книгах жанра «гримдарк», сюжет и пафос Warhammer 40,000 обычно не о том, чтобы победить врага или получить в итоге награду. Они о надежде, которую находишь в жизни, о мгновениях человечности среди боли, о ярости, которую ощущаешь, когда умирает свет. Мы рассказываем историю Трои не потому, что все её герои верили в правильные вещи и в конце, взявшись за руки, пошли навстречу закату. Мы рассказываем её потому, что понимаем их неправоту и упрямство и сопереживаем им, потому, что видим, к каким прекрасным и ужасным последствиям всё это привело. Вот почему эта история и другие такие же, как она, остаются с нами навсегда.
Когда я впервые прочёл «Возвышение Хоруса», мне было 25 лет и я лежал в постели с таким тяжёлым гриппом, что в глазах темнело, стоило приподнять голову. Чтение мне было противопоказано — даже проглядывая дозировку лекарств, я чувствовал, будто глаза варятся прямо в черепе, — но «Возвышение Хоруса» было ни на что не похоже. Я проглотил его за день, а назавтра перечитал ещё раз.
То есть, вы представляете моё состояние: забитый соплями череп словно зажат в тисках, а я читаю книгу, которую вообще не собирался читать, и не могу остановиться.
Ближе к концу истории Империум имеет дело с ещё одной человеческой империей — интерексами, которые значительно более просвещены, чем сам Империум: они принимают к себе ксеносов, которые могут послужить благу цивилизации, знают больше о Хаосе, чем любой имперский персонаж, и нехотя готовятся разделить это культурное богатство с развивающимся Империумом Человечества. Напротив, Империум — это новорождённая держава, ничего не знающая о том, как устроена Вселенная, и способная взаимодействовать с другими фракциями лишь на самых воинственных условиях. Куда уж очевиднее — даже называется всё это их предприятие Великим крестовым походом! В нарративе немало подтверждений тому, что имперцы — никакие не хорошие парни. Они бороздят Галактику и предлагают другим планетарным государствам присоединиться к ним или погибнуть. У иных рас нет даже этого выбора: им обычно остаётся только погибнуть.
Мы (читатели, игроки и фанаты), возможно, ассоциируем себя с Империумом просто потому, что мы сами люди, но даже в условном золотом веке человечество возвело невежество в абсолютную ценность. Вот в чём смысл. Вот в чём трагедия. И вот чем Warhammer 40,000 привлекает особенно сильно. Никто не прав. Все в какой-то степени ошибаются. Разлагающийся Империум существует во лжи, невежестве и по чистой инерции. Во мраке далёкого будущего есть только война.
Но что происходит, когда новорождённый Империум отправляется на войну? Наш возлюбленный Империум, который гордится своими варварскими корнями и упивается собственным невежеством... Встретив сопротивление со стороны этой высокоразвитой империи, Воитель имеет дерзость крикнуть своим космодесантникам: «Просветим их!».
Вот он, Империум как он есть. Ужасающе, трагически, неотразимо неправ — и всё же убеждён в своей абсолютной правоте. Это убеждение так или иначе красной нитью пройдёт сквозь души каждого персонажа в течение следующих 10 000 лет.
Ничто из этого для вас не ново, я знаю. Это подразумевается и явно проговаривается в тексте, причём с самого начала.
И вот мы подходим к концу книги. Точнее, к началу конца.
2
«Во мраке далёкого будущего есть только война». Сколько раз мы слышали эти слова?
Очевидно, Warhammer 40,000 — не наше далёкое будущее. Это вселенная, где существует второй уровень бытия и где душу каждого живого существа поглощают созданные действиями и эмоциями всех смертных полуразумные бури, которые, в свою очередь, превращаются в осколки самих себя. Этот мир был бы нашим будущим — если бы всё это существовало.
У нас есть для этого названия. Варп. Боги Хаоса. Демоны. Когда мы обсуждаем их за кулисами, то употребляем выражение «в корне сломанная вселенная». «Мясо» мира Warhammer 40,000 составляют тоталитарный гнёт, сенильная дистопическая тирания и множество рас, которые медленно, но верно перестают противиться собственному вымиранию, тогда как варп и его аспекты образуют метафизические «внутренности» этого мира.
Теперь немного приблизим изображение.
Половина Империума восстала против Императора. Сцена готова к представлению, которое сделает вселенную такой восхитительно мрачной на следующие 10 000 лет.
Приблизим ещё раз.
Терру атакуют. Она окружена военным флотом, её поверхность пылает. Это конец осады.
Теперь остановимся. На минуту задержим эту картину в объективе. Посмотрим на горящую Землю.
На орбите и на поверхности находятся триллионы людей и миллиарды военных машин в составе миллионов полков, подразделений и групп, в сотнях и тысячах отдельных районов боевых действий. За 40 лет сложено множество противоречащих друг другу историй, составлены списки сотен персонажей. Об одних уже написали. О других ещё напишут. Третьих даже не трогали. Четвёртые вообще не оживут, если ты не вдохнёшь в них жизнь.
Перед тобой чистая страница.
Какую историю ты расскажешь?
3
Каждый писатель получает заказ на книгу по-разному — точно так же, как по-разному справляется с питчингом, синопсисом и написанием текста. Мне всегда везло: я получал заказы менее официальным путём благодаря доверию редакции и слепой удаче.
Но с «Осадой Терры» всё сложилось по-другому. Теперь не я забрасывал папку входящих сообщений моего редактора идеями о развитии персонажа и предложениями по срокам. Нет, на этот раз редакция решала, кто и о чём пишет. Это был довольно-таки (читай: безумно) нервный процесс. Не то чтобы нас заставили долго ждать, но я всё равно проверял входящие примерно каждые 17 секунд с момента, как закончилась последняя встреча по «Ереси Хоруса».
После этого начались совещания по «Осаде Терры». С возрастающим ужасом мы стали понимать, что 10 лет обсуждений «Ереси Хоруса» служили не более чем тренировкой. Теперь дополнительные колёсики сняли, в лексикон вошли новые ругательства, и мы приступили к настоящей работе.
Я читал послесловия к 6 предыдущим романам и рискну сказать, что примерно представляю, о чём будет сказано в послесловии к следующему. Другие авторы говорили об увлечении всей жизни; о том, какой честью для них было написать книгу для цикла «Осада Терры»; о давлении от ожиданий; о том, как трудно решить, что из написанного убрать, а что оставить. Они говорили о том, как краткие, в одно предложение, описания превращаются в целые романы с запутанными линиями повествования. Они говорили о тяжести бесконечных совещаний и многих, многих цепочках электронных писем, где обсуждались сюжет, история, последовательность событий и всё прочее. (Я начал подсчитывать электронные письма, которые относились только к романам «Осады», но мне надоело, когда их количество перевалило за 1 000. И до конца было ещё далеко. Только за месяц мне прилетало более 200.)
Ещё они говорили о более эмоциональных вещах, таких как чувство меланхолии, которое возникает, когда заканчивается книга. Это чувство бывает — позвольте мне выразиться языком Аркхана Ленда — пугающе интенсивным. В этот момент ты понимаешь, что больше никогда не будешь работать с этой преданной, дружной, творческой командой. Другие уже говорили о том, каково это — работать в коллективе, где эго полностью уходит на задний план (а в случае с писателями это непросто, уж поверьте) и все прикрывают друг другу спину; где мы испытываем радостное напряжение и напряжённую радость, когда углубляемся в противоречащие друг другу описания, чтобы проложить курс сквозь хаотичные (а временами — шаткие) основы Warhammer 40,000.
Обо всём этом уже сказано. Вы это читали. Вы это знаете.
Но я понимаю, что многие читатели хотят узнать закулисные подробности. Я горжусь этой штукой, которую вы держите в руках (или читаете с экрана, или слышите из наушников). И я благодарен за то, что вы справились со всеми этими предложениями и добрались до конца.
Так о чём же на самом деле «Отголоски вечности»? Что это за книга и каковы её истоки? Почему она такая и в чём причина этой таковости?
4
У каждого романа свой вкус.
Мне очень повезло, что я получил именно эту книгу. Да, я так её хотел, что самому стыдно; но мне повезло ещё и потому, что я стоял на плечах всех остальных авторов и всех остальных романов, которые вышли раньше. Я прочитал их книги и решил, в какую сторону пойдёт сюжет моей. Я смог разобраться, с каким масштабом работали они, и решить, на что сам направлю внимание. В этом отношении — а ещё в том, что я получил возможность завершить сюжетные арки некоторых персонажей (а это всегда любимая часть повествования у читателей), — мне и вправду невероятно повезло. Мы, завершающее трио — Крис, я и Дэн, — очень благодарны за это.
Но передо мной встала проблема. Я прочитал 6 предыдущих книг, пришёл в восторг от их масштаба и огромного количества героев, и я знал, что будет в 8-й части «Осады» — следующей после моей.
На протяжении 6 романов мы наблюдали за глобальной и метафизической войной. Мы следили за эпическими сюжетами, в которых сотни персонажей занимались разными делами по всей Терре. У нас сложилась прекрасная большая картина происходящего, её приближали и удаляли (и ещё удаляли... и ещё...), насколько того требовала история и её масштаб. Это само по себе замечательно, но это уже было. И когда я предложил изменить тон моего романа, команда меня полностью поддержала.
Мне хотелось приблизить картину, погрузиться так глубоко, как только бы получилось, и показать последние дни войны глазами нескольких людей, застигнутых в пламени исхода.
Это должна быть война глазами людей, ослеплённых пылью, людей, чьи сведения неумолимо устаревают, а снаряжение ломается. Хаос набирает силу, но никто не знает наверняка, что это для них означает, кроме разгула непонятных ужасов на Терре. Ни один полк не избежал потерь. Все разбиты усталостью. У кого-то не осталось сил ни на что, кроме терпения. Неудивительно, что, проводя свои обычные литературные исследования, я часто обращался к собственным старым записям разговоров с ветеранами Второй мировой и ко многим историческим книгам о войне. Что ты на самом деле можешь увидеть на поле боя, среди пыли и шума? Что ты знаешь о большой войне, когда ты в самой её середине?
«Всего несколько персонажей», — сказал я на одной из первых встреч смущённо, как я обычно говорю, когда приходится высказывать идею вслух, а не писать о ней. — «Просто, знаете, несколько персонажей, защищающих стену. Кто они, как туда попали и о чём думают теперь, когда им некуда деваться».
На совещаниях я говорю немного. По большей части идеи приходят ко мне много позже, когда встреча уже давно закончилась и я в тишине у себя дома. И всё же я ходил на встречи по «Осаде» с чувством, что в 7-й книге всё должно идти определённым образом.
Там не будет недель глобальной войны — только несколько дней, не больше. Не будет огромного количества персонажей. Не будет вечных. Не будет внутренних монологов Хоруса. Не будет Абаддона, который ждёт своего часа как будущий Воитель. Не будет объяснений грандиозных планов. Для всего этого в моей книге нет места. Всё это уже было и будет, но моя книга — это конец осады глазами тех, кто воюет. Тех, кто потерял себя на службе Хаоса, и имперцев, сражающихся на войне, которую они толком не понимают. Моя книга о том, что они думают о войне и о самих себе, и о том, что они узнают о себе в шаге от победы или поражения.
Я хотел, чтобы эта книга была более камерной; чтобы она увлекала, но по-другому.
5
О Кровавых Ангелах и Несмертном Легионе
- «На геносемени Кровавых Ангелов лежит древнее проклятие мутации, незримая порча, прикрытая изяществом, умом и доблестными деяниями, коими с полным правом может похвастать благороднейший орден. И всё же в очах сынов Сангвиния горит жажда, утолить которую можно лишь человеческой кровью. О да, мудрее будет лишь прошептать слово, что проистекает из тьмы времён, отягощённых веками и страхом, слово, что вторит поступи Кровавых Ангелов... вампиры»
- – «Кодекс Империалис», 1993 год
Кровавые Ангелы находятся в удивительном состоянии перехода. Красный керамит — пока лишь тонкий слой на старом сером Несмертного Легиона.
Мы часто говорим, что Кровавые Ангелы — олицетворение Ренессанса в силовой броне, но только не здесь и не сейчас. В описываемый период они ещё недалеко ушли от своего каннибальского прошлого. Они полны надежд и стремятся оправдать ожидания Сангвиния. Позже они будут более сосредоточены на себе, и то, что сейчас они делают ради самовыражения и самосовершенствования, в дальнейшем станет для них защитой против усиливающейся Красной Жажды и недавно появившейся Чёрной Ярости.
В ходе Великого крестового похода искусство для них — это связь с человечностью в себе. Позже оно станет единственным способом сохранить её остатки.
Писатели из Forge World, от Алана Блая до Нила Уили и Ануджа Малхотры, хорошо поработали над историей легиона Кровавых Ангелов, и «Отголоски вечности» развивают многие их идеи. Было сущим удовольствием, основываясь на их видении, писать о первой встрече Императора и Сангвиния, как и о запятнанном кровью IX легионе до встречи с примархом.
В каком-то смысле Кровавые Ангелы ищут себя. Хотя они ещё не испытали те страдания и не приобрели те черты, которые позже будут характеризовать их как орден, в их пути между двумя различными образами есть своё очарование.
Амит и Зефон — две разные грани одного алмаза «Кровавый Ангел», и каждый в той или иной степени воплощает собой разные аспекты легиона. Многие читатели заметят, что эти два персонажа также воплощают идеи орденов, которые им предстоит основать, — соответственно, Расчленителей и Стражей Мавзолея. Сейчас они оба Кровавые Ангелы, но, как и в случае со всеми космодесантниками, культура легиона подталкивает их в определённых направлениях. У Амита есть те черты берсерка, которые обновлённые Ангелы стараются подавить, и развитие этого персонажа помогает проследить, как его ангельское перерождение наложилось на прошлое каннибала. Зефон ближе к идеалу ангела, но обстоятельства усиливают более тёмные аспекты его кровной линии. Возможно, он смог побороть кровожадность, которая составляла сущность старой гвардии легиона, но он настолько же вампир, насколько и ангел.
Как же я спешил поскорее приступить к повествованию о Кровавых Ангелах! Я так долго этого хотел и наслаждался каждой минутой.
О Ка'Бандхе
А вот этот рабочий процесс шёл не без сбоев.
В один из самых бестолковых моментов в наших исследованиях у нас на руках оказалось примерно 900 противоречащих друг другу географических отчётов о том, что вообще такое «Врата Вечности» и где они находятся. В те времена, когда география Терры была намного примитивнее, их называли то «Последними Вратами», то «Вратами Вечности». Судя по некоторым источникам, они стояли на земле, по другим — находились под землёй; в одних говорилось, что они были входом в Санктум Империалис, в других — в Имперское Подземелье, и ещё мы нашли случайные вопросы с конвентов, где упоминалось, что они буквально служили дверьми в тронный зал Императора. Для блага «Осады Терры» со всем этим требовалось разобраться. Когда мы подробно, в стиле географического справочника, составляли карту Терры, то остановились на том варианте, который имел наибольший смысл, а также противоречил наименьшему количеству источников. Эта часть оказалась относительно простой.
Теперь насчёт Ка'Бандхи.
Ещё задолго до того, как началось обсуждение 7-й книги «Осады», мы задумывались о том, что делать с Ка'Бандхой. Или, скорее, что делать без Ка'Бандхи. Знаменитая битва уже случилась.
По старому лору Ка'Бандха победил Сангвиния на Сигнусе-Прайм, а потом ангелокрылый примарх взял реванш у «Врат Вечности». Книжная «Ересь Хоруса» всё изменила. В ней Сангвиний дважды встречается с демоном на Сигнусе-Прайм, терпит поражение в первый раз и побеждает во второй.
Команда не хотела вновь использовать Ка'Бандху в этой роли, потому что он, в общем, уже проиграл Великому Ангелу, когда канонический реванш хронологически сдвинулся с осады к более раннему эпизоду Ереси Хоруса. Когда другие авторы в своих послесловиях говорят о том, как трудно привести в соответствие друг с другом многие события из древнего лора — которые вообще-то предполагались скорее мифическими и/или аллегорическими, нежели реальными, — они имеют в виду что-то вроде этого.
С другой стороны, имелись «Врата Вечности», и Сангвиний просто обязан был сразиться перед ними с возвышенным демоническим князем Кхорна. Более того, это должно было иметь особое значение.
«Думаю, Ангрон подойдёт в самый раз», — сказал я.
Ангрон казался очевидным и уместным выбором. Настолько очевидным, что никто даже не возразил, все за столом просто покивали и пробормотали что-то одобрительное в стиле римского сената. Мы иногда так делаем — я вам покажу, если вы меня лично попросите.
Об Ангроне и Пожирателях Миров
Как пали сильные. Как сильны падшие.
В «Отголосках вечности» Терра испытывает на себе несущее порчу воздействие Хаоса. Пантеон почти в апогее, и это заметно по постепенному ослабеванию щита Императора, по скверне в небесах и по непрерывному исцелению Ангрона. Хаос близок к полному господству. Стоит только взглянуть в небо — и вот они, боги. Хорошие времена для плохих парней, правда?
Ну...
С самых первых версий Warhammer Fantasy Battles и Warhammer 40,000 путь к славе был особым понятием, самым настоящим процессом со своими правилами. Это условное обозначение для реального и метафизически-духовного пути, который проходит каждый персонаж, затронутый Хаосом. Одни навсегда остаются на первой ступеньке, так и не делая следующий шаг. Подавляющее большинство гибнет или превращается в отродья Хаоса, знают они об этом или нет. И лишь немногие достигнут конечной цели — станут демоническими князьями, или принцами (ура, бессмертие!) — и только тогда поймут, что стали неотделимой частью полуразумного божества.
Эта вселенная (сломанная в корне, не забудьте) сожрёт вашу душу. Кто-то верит, что избежит проклятья, играя в Великую Игру. Увы, карты в ней краплёные. Если проигрываешь, то теряешь больше, чем если бы вообще не играл. Если выигрываешь, то всё равно проигрываешь, только иначе.
Самоидентификация — моя любимая тема. «Остаёшься ли ты собой, если?...» — это один из классических вопросов жанра фантастики, и, разумеется, им задаются все направления философии. В описываемое в книге время Ангрон — воплощение ярости неистового бога. Он буквально часть Кхорна. Сколько же в нём остаётся от прежнего (настоящего) Ангрона?
Зависит от капризов бога, но ответ всегда один — «слишком мало». В этом и трагедия.
Каргос — пример цены, которую Пожиратели Миров платят войне. «Гвозди» разъедают то, что осталось от апотекария, опустошают его, превращают в то, кем суждено стать всем Псам Войны. Всё это время его направляет (кто-то сказал бы «им манипулирует») Инзар, как тёмная сторона связи между двумя легионами. Их отношения напоминают братские узы между Кхарном и Аргелом Талом, но они омрачены временем и обстоятельствами.
А Лотара...
Мне понравилась идея описать корабль Хаоса, который всё более поддаётся порче, но с неожиданным поворотом. Не с точки зрения чудовища на борту звездолёта, но глазами одного из призраков, обречённых бродить по его палубам.
Кто на самом деле Лотара — монстр на чёрном троне, который командует «Завоевателем»? Или тень (тени?) мертвеца, что блуждает по собственному кораблю? Или часть её есть в каждом из этих воплощений? Или ни в одном, и она фактически мертва, подменённая чудовищными отголосками своей личности?
Я люблю такие вопросы, особенно когда ответ на все четыре: «Вообще-то да».
О Вулкане и Магнусе
Магнус Красный был популярным персонажем с самого зарождения вселенной Warhammer 40,000. Магнус и Тысяча Сынов всегда были легионом предателей, которых предали; легионом, с которым несправедливо обошёлся Империум; легионом «хороших плохих парней» — по крайней мере, в глазах многих читателей и фанатов.
И это правда. И за это я тоже их люблю. Но одновременно это и ложь. Точнее, не вся правда.
Warhammer 40,000 так задуман. Один из самых привлекательных элементов мира, который делает персонажей правдоподобными, — то, что никто из них не прав. Если вам нужна фракция или герой, которые так и дышат правотой — моральной, духовной или сюжетной, — то вам в другую вселенную. Warhammer работает не потому, что кто-то прав, а потому, что все гарантированно неправы. Они достоверны в своём невежестве. Иногда их обманывают. Иногда своё восприятие реальности приводит их на, казалось бы, надёжный, но в конечном итоге гибельный путь. Иногда (чёрт, да почти всегда) дорога в ад вымощена благими намерениями. Это намного важнее для описания персонажа и намного реалистичнее.
В любом случае вечная правота — это скучно. Никто не любит зазнаек.
Команда обсудила многочисленные грехи Магнуса (тут вспоминается очень своевременная и удачная мысль Грэма Макнилла; спасибо, Джи-Мак!), и с этим багажом Вулкан отправился в Паутину, чтобы разобраться с Алым Королём.
Как и во всех противостояниях между воплощениями их различных аспектов, каждый в чём-то прав и в чём-то неправ. Взгляды примархов обоснованы их жизненным опытом. Бесспорно, оба проигрывают. Магнус сталкивается лицом к лицу со своими заблуждениями — хотя, учитывая его любовь к Трагедии (с большой буквы Т), вряд ли он когда-либо полностью их осознает. Вулкан же встречает всё больше свидетельств того, что Империум, возможно, не таков, как он думал, и что планы Императора всегда зиждились на шатком основании.
Слепец видит проблеск своих изъянов. Хороший человек видит проблеск истины — что он всего лишь шестерёнка в неисправной машине. Достаточно ли этого, чтобы изменить их точки зрения? Нет, абсолютно недостаточно. Но посеять в умах предательские семена сомнения? О да.
О Сангвинии
Мне страшно хотелось написать всю книгу от его лица. Ответить на каждый вопрос, который когда-либо о нём задавали, показать в романе, какой он непобедимый и лучший во всём и так далее и тому подобное.
Но я не смог.
Знаю, такая книга стала бы популярной. И написать её легче лёгкого...
Но это было бы жульничеством.
К концу войны Сангвиний устал больше всех. Вот почему тот факт, что Ангел продолжает бороться, так сильно отзывается в наших сердцах и так поднимает дух защитников. Не потому, что он непобедим, но потому, что он, как и все остальные, истерзан, измучен — и всё равно он сражается. Девятый примарх не воплощает собой недоступное для смертных совершенство — это было бы слишком просто. Он воплощает ту доблесть, которой они и сами могут достигнуть. И Сангвиний это знает. Так он вдохновляет их.
Я прочитал много исторических книг, и лучшие романы в основном написаны с точки зрения персонажей, близких к историческим фигурам. Они не влезают в головы к Александру Великому, королю Артуру, Ахиллесу или царю Леониду. Они погружают читателя в историю о том, каково это — находиться в присутствии великих людей. Они описывают, каково проходить вместе с ними через эпохальные моменты, любить или ненавидеть их, бороться с ними или стоять на их стороне. Это истории, которые рассказывают о знаменитых мужчинах и женщинах во время зарождения их мифа глазами ближайших к ним людей.
Я люблю такие книги. В них всё кажется предельно реальным.
«Отголоски вечности» показывают Сангвиния глазами двоих его невезучих сыновей; глазами представителей Адептус Механикус, у которых есть множество причин ненавидеть примархов; глазами легионных слуг и солдат Имперской Армии, кто практически поклоняется ему; глазами его братьев и племянников-предателей, которые завидуют Ангелу и презирают его совершенство.
Поэтому я не передаю мысли Сангвиния, кроме нескольких важных моментов озарения или уязвимости. Когда он впервые встретился с Императором. Когда «Врата Вечности» оказались за его спиной. Когда их створки закрылись.
Хотя «Отголоски» больше, чем просто книга о «Вратах Вечности», роман мог закончиться только так — грохотом захлопывающихся створок.
Что аккуратно подводит нас к...
6
«Первый еретик». «Предатель». «Повелитель Человечества». «Отголоски вечности».
Неплохой результат.
За время работы над сериями «Ересь Хоруса» и «Осада Терры» я отправил в печать более полумиллиона слов, главным образом в составе этих 4-х романов и 2-х повестей, которыми я страшно горжусь. Это была запутанная, унизительная, трудная, потрясающая, эмоциональная гонка, и вот мы уже у финиша.
Я вступаю на территорию, которую Аркхан Ленд назвал бы «раздражающе эмоциональной», поэтому пора включать титры. Надеюсь, вам понравилось, как я дополнил мифологию. Надеюсь, вы рады были познакомиться с новыми героями и услышать истории, которые мне захотелось рассказать.
Спасибо, что позволили мне стать частью этого пути.
Аарон Дембски-Боуден, Графство Тирон, Ирландия, октябрь 2021 года