Изверги Слаанеша кажутся нечестивым смешением нескольких тварей, химерическими существами из навеянных варпом кошмаров, обретшими телесный облик. Такое сочетание из разных тел с полным основанием должно бы вызывать отвращение у нормального человека, но изверги выделяют навевающий сны мускус, который привлекает и обездвиживает жертву. Наркотическое упоение, которым изверги одаривают только врагов, смешивается в разуме смертных в самые восторженные из грёз. А когда смертный отдаётся сладкой эйфории, демон выбрасывает вперед острые, как бритва, клешни и расчленяет несопротивляющуюся жертву с элегантной аккуратностью.
Лишь нечеловеческим усилием воли можно побороть чарующий аромат изверга, но тот смертный, который как-то сумел выбраться из этого кошмара живым, уже никогда не будет собой прежним. Хотя выжившие помнят немногое из пережитого (разум не может вспомнить грёзы, навеянные извергом, не вызвав умопомешательства), но у них остаются смутные образы сплетающихся конечностей и длинных хлещущих языков, нечеловеческих воплей экстаза и невероятных лиц, перекошенных восторгом боли. Но ещё хуже неодолимое ощущение сладкого удушья, которое преследует этих людей каждый миг наяву: густой, чарующий аромат, пробуждающий тёмные страсти в сердце, и непреодолимое желание, которое влечет душу к верной гибели.
В варпе изверги гуляют по кругам великолепного царства Слаанеша, резвясь в тёплых вездесущих лучах обожания Тёмного князя. Они развлекаются, охотясь друг на друга и на незваных гостей в скрученных лесах и по прекрасным берегам. Нападая и отступая, изверги аккуратно расчленяют свою жертву точными щелчками клешней, словно целую вечность играясь с тем, кого преследуют, пока не нанесут завершающий удар как восторженное избавление своей жертвы от мучительной агонии.
Изверги сверхъестественно быстры; они двигаются необычным семенящим бегом, преследуя тех, кто отверг пьянящие объятия Слаанеша. Догоняя жертву, демонические звери обмениваются друг с другом печальной песнью: навязчивым неблагозвучием, смешанным с мелодичными переливами и ритмичным басовым тактом. Этот зов не только звуковой, это ещё и психический импульс, который катится по варп-пространству до самого Дворца удовольствий. Когда Слаанеш возлежит, раскинувшись на своем троне, его разум занимают эти далекие гимны и колыбельные, а его глаза туманятся от вызывающей красоты музыки его извергов. Для смертных такие песни сирен далеко не так приятны, ибо быстрая смена гаммы и высоты звуков может превратить глаза в стекло, вызвать кровотечение из носа и заставить полопаться барабанные перепонки.
