«Заблудшие и проклятые» (англ. The Lost and the Damned) — второй роман серии «Осада Терры».
Аннотация[]
На 13-й день секундуса бомбы упали на Терру...
Сокрушив оборону Солнечной системы превосходящими силами предательской армады и колдовством варпа, Хорус обрушил на Тронный мир всю свою ненависть. Вслед за массированной бомбардировкой у стен Дворца разворачивается невообразимое по масштабу сражение, в котором каждый шаг вперёд даётся ценой миллиардов жизней. На передовой царит сущий кошмар, и сам воздух стал ядом и напитался кровью. Жестокая мясорубка без устали перемалывает всё больше жизней, и внешним укреплениям не выстоять долго даже с помощью верных примархов, ибо Хорус тоже призвал своих полководцев... чума Мортариона и ярость Ангрона рано или поздно сломят сопротивление защитников.
Послесловие[]
Любая книга рождается с вопроса.
Вот мы и достигли момента, когда предатели ступили на твердь нашей истерзанной Земли из будущего, и со злым умыслом принялись разрушать работу Императора, обрекая человечество на медленное угасание.
Более знаковое событие сложно себе вообразить.
Но как именно это произошло?
Я хочу немного порассуждать о том, как писатели используют вопросы при написании своих романов.
Создание столь крупного произведения — 2-й книги в серии — преисполнено техническими трудностями: это и необходимость учитывать историю, изложенную до того, и требование уложиться в рамки отведённого роману отрезка сюжета, и масштабность происходящего, и множество персонажей, в которых так легко запутаться. К тому же не стоит забывать, что книга сама по себе должна быть завершённым повествованием с началом, и концом.
Список кажется слишком коротким, однако автор сам волен выбирать, на чём делать акценты. Чтобы не ошибиться в выборе, мы должны как следует изучить объект нашей истории. Я рассматриваю «Ересь Хоруса» как историческую хронику будущего. Ересь уже произошла, и я как хронист из будущего должен вскрыть её первопричины, а как всякий дотошный хронист я делаю это, задавая множество вопросов.
Вопросы и ответы
Поговорим о хронологии событий. Без неё никак. Без неё авторы подобных многосерийных произведений просто потеряются. История «Осады Терры» была заложена в изданиях столь старых, что они сами по себе сделались легендой. Вы все знаете эту историю. Наша задача — рассказать её.
«Осаде Терры» было посвящено немало наших собраний. В самом начале мы тщательно изучили хронологию. Решили, сколько книг войдёт в серию и какие романы покроют те или иные отрезки времени, и всё благодаря вопросам.
Процесс начался с больших вопросов, ответы на которые вызвали ещё больше вопросов. Мне поручили написание 2-й книги. Засим все вопросы, которые я задавал, большей частью относились только к моей части «Осады Терры». Ниже представлю набросок хронологии событий, которые в итоге легли в основу «Заблудших и проклятых». Трёхзначное число — тысячного года в имперском летосчислении.
120, светопреставление начинается
На 13-й день секундуса бомбы упали на Терру (битва за Британию на низкой орбите)
Защитники под экраном, но весь остальной континент разбомблен в пустыню
Праведные отвечают на зов?
Подкрепления Имперской Армии прибывают в Императорский Дворец, чтобы отбросить силы вторжения
243?
Два месяца бомбардировок? Передовая группировка легионов предателей, высадка из десантных капсул по всему региону (500 миль?)
Первая строка книги должна притягивать глаз. «На 13-й день секундуса». Здесь не придерёшься. Первые строки всегда даются тяжелее всего. Я рад, что мне вручили её готовой.
Затем от конкретики мы переходим к 3 весьма расплывчатым пунктам. С первого взгляда там и не найдёшь из чего писать роман. С другой стороны, такая неопределённость даёт почти полную свободу творчества. Оба этих предположения обманчивы, потому как в столь скупо обозначенные вехи можно вместить переживания десятков персонажей, которые сходятся в одной точке пространства и времени, причём некоторые из них просто обязаны появиться в романе.
С этого момента и начинаются настоящие вопросы. Чью историю рассказать? О чём написать, чтобы роман не превратился в сплошные разговоры на фоне 2-х месячной бомбардировки? Как солдаты дошли до места и не попали под бомбы? Вопросы требуют ответов, а ответы складываются в роман.
На другом, более позднем собрании нам пришла идея в общих чертах описать для читателей картину происходящего. «Ересь Хоруса» — популярная серия, но мало кто прочёл по ней всё. Мы не исключали, что многие начнут именно с «Осады Терры». И потому к первой пачке вопросов прибавился ещё один: как ввести читателей в курс дела, не угодив в ловушку бесконечной экспозиции?
Человеческими глазами
С самого начала я решил хотя бы часть сражения показать от лица обыкновенного смертного, что прекрасно увязывалось с прибытием подкреплений Имперской Армии. Отправной точкой для них должно было стать какое-нибудь удалённое место на Терре. Им нужно успеть до начала бомбардировки, иначе все погибнут, поэтому логично предположить, что наша группа станет одной из самых последних, отправленных во Дворец. Я решил сделать их новобранцами. А следом появился и Кацухиро — один из главных героев нашего произведения. Я также хотел вернуть куда-нибудь оперативников Альфа-Легиона из романа Джона Френча «Преторианец Дорна», потому что очень уж колоритные вышли персонажи.
И тогда возникли новые вопросы. Где будет происходить сражение? Как на раннем этапе добавить в роман немного действия? Каким образом ведётся осада, подобная этой, и как от неё защищаются?
Стены старинных замков и городов зачастую были окружены сетью внешних укреплений. То же я придумал и для Императорского Дворца. Кацухиро со своими товарищами будет сражаться на передовой, сдерживая первоначальный натиск врага. Мы точно знаем, что Хорус не вводил в бой легионеров первые 2 месяца осады. Я справедливо предположил, что и другая сторона тоже решит поберечь космодесантников, которые не бесконечны, хотя и исчисляются сотнями тысяч. На первом этапе осады обе стороны бросят в бой миллионные подразделения вспомогательных войск.
Сила Восьмёрки
На этой войне активно применялась магия. «Ересь Хоруса» носит личину научной фантастики, но в сердце её покоится жанр фэнтези. В своей стратегии Хорус в одинаковой степени полагается на эзотерический фактор, как и на силы материального мира. Определиться с этими факторами мне помогли 2 новых вопроса: где демоны и почему мятежные примархи не вступили в игру с самого начала? Могут ли эти 2 обстоятельства быть связаны? Возможно, рассуждали мы все вместе на одном собрании, Император сдерживал нерождённых силой воли, а заодно не позволял высадиться и своим сынам, поражённым демонической порчей. Отсюда возникли и 8 основных направлений атаки, окруживших Дворец восьмиконечной звездой Хаоса. Итак, я придумал Хорусу 2 стратегические цели: сломить пси-барьер Императора над Террой и обрушить защитный экран, чтобы открыть своим войскам прямую дорогу во Дворец.
Возможность охватить сразу 8 точек столкновения заинтриговала меня, но я отказался от этой затеи. Пространственный аспект романа потребовал от меня сосредоточиться на отдельной секции стен Дворца. Сейчас мы выходим за рамки постановки вопросов и начинаем следовать логике повествования: сколько времени выделить каждому, в какую точку пространства поместить и, главное, как создать захватывающую историю, которая исполнит все заявленные цели книги.
Как и почему
«Почему бы не разбомбить всё с орбиты?» — первый вопрос, который я задаю себе, перед тем как начать писать роман во вселенной Warhammer 40,000. Хорус должен встретиться с Императором лицом к лицу. Воитель не может просто взорвать Терру — мы знаем это, потому что в итоге он этого не делает, а задавая больше вопросов, мы выясним для себя почему. Ответ на этот вопрос будет дан позднее в серии.
Задумавшись над тем, как вообще можно взять такую крепость, как Императорский Дворец, я пришёл к следующему вопросу, который подстегнул работу над романом. Защитный экран Дворца должен быть настолько мощным, чтобы выдерживать бомбардировку самого мощного флота в Галактике. Что бы Дворец ни защищало, оно, скорее всего, должно основываться на продвинутых технологиях. Если так, то как его преодолеть? Снова вопросы.
— Терпение, брат, — призвал Пертурабо. — Ты ещё успеешь прославиться. Щиты нельзя обрушить или отключить от питания. Но их можно ослабить.
В воздухе возникла вид-трансляция с орбиты над одним из участков оборонительных сооружений Дворца. Исчерченный прямыми стенами пейзаж напоминал чертёж архитектора. Позади стен скучились крошечными моделями гигантские строения города. В небе над крепостью россыпями вспыхивали огненные пузыри, испаряясь на пустотных щитах.
— Эта запись демонстрирует долгожданный изъян. В схему артиллерийской подготовки я внедрил несколько скрытых сценариев обстрела, призванных испытать различные параметры защитного экрана: модуляцию, скорость активации, фактор поглощения и смещения энергии, быстродействие смещающих полей, скорость объекта, требуемую для их отклонения, и прочее.
— Я же предоставил вам эти сведения! — возмутился Кельбор-Хал.
— Обобщённые наборы данных имеют склонность давать искажённую, оторванную от реальности картину. Я предпочитаю проверять всё на практике.
Поиск имени
На начальном этапе Хорус цинично жертвовал своими войсками, чтобы испытать силу защитников. Это вдохновило меня включить в книгу точку зрения смертных людей и со стороны предателей, включая зверолюда, в намеренной аллюзии на старую настольную игру от Epic. Благодаря этим несчастным наконец-то появилось доселе ускользавшее название для романа. Заголовок «Заблудшие и проклятые» подошёл как нельзя лучше. Так называлась одна из двух знаковых книг о Хаосе, опубликованных в конце 80-х. Второе — «Рабы тьмы» — уже встречалось в серии «Ересь Хоруса». «Заблудшие и проклятые» — бесправное пушечное мясо полчищ Воителя, хотя и многих других в «Осаде» можно так или иначе назвать заблудшими и проклятыми.
Момент штурма защитного экрана показался мне отличной возможностью встроить элемент битвы за Британию. Из-за небольшого сдвига в хронологии эта битва не могла происходить на орбите, так как к тому времени Хорус уже должен был захватить высокую орбиту планеты и готовить бомбардировку. Предположим, что это сражение произошло до начала событий этой книги. Учитывая размер флота Воителя, оно завершилось очень быстро.
Описание воздушных боёв придало боевым сценам некоторое разнообразие и позволило мне ввести ещё одного смертного персонажа, глазами которого мы смотрим на войну.
Транслюди и постлюди
Чем дальше продвигаешься в повествовании, тем конкретнее становятся вопросы и тем детальнее — ответы. Как именно располагались оборонительные рубежи? Чего надеялись достичь Ашул и Мизмадра? Какие бреши в обороне можно использовать?
Однако подобная история не пишется на основе одних лишь вопросов и ответов. Она есть совместный продукт издателя, в общих чертах обрисовавшего свои пожелания, и автора, который на каждом этапе выполнения заказа наполняет историю содержанием. Я решил глядеть на войну глазами смертных, но этого оказалось мало на войне космодесантников. Повествование целиком от лица перепуганных рабочих с водорослевых ферм и конторских служащих даже близко не достигло бы целей романа.
Главными героями среди транслюдей я избрал Абаддона из Сынов Хоруса, Ралдорона из Кровавых Ангелов, Гендора Скраивока из Повелителей Ночи и Кхарна из Пожирателей Миров.
Ралдорон импонировал мне всегда. Из всех верных легионов Императорский Дворец защищало лишь 3, а сюжетная линия Сангвиния сама подсказала мне выбрать именно Кровавых Ангелов. Абаддон — наши глаза и уши во флоте предателей. Его сюжетная линия — самая важная в долгосрочной перспективе, и на собраниях мы все вместе решили, что её должно продолжить.
— Первым на Терру ступлю я! — загремел Ангрон. — Вы недостойны. Это честь — моя! Такова воля Кхорна! Вы все сгорите в огненных ямах за свою дерзость!
Скраивок и Кхарн появились будто бы сами собой. И все из-за очередного вопроса — вопроса о примархах. Примархи — мифический элемент повествования, боги сей великой трагедии. Появление любого из них генерирует множество вопросов, каждый ответ подливает воды на мельницу, но один из них представляет особенный интерес: Пока Хорус медлит на орбите, что станет делать Ангрон? Не будет же он просто сидеть и ждать, не так ли?
О примархах
Бог и нрав Ангрона требуют, чтобы честь первым ступить на Терру досталась ему, но его командир и отец препятствуют ему. Значит, Ангрона нужно как-то удержать до тех пор, пока путь не будет открыт. В «Солнечной войне» мы видим его стоящим на корпусе «Завоевателя», а потому знаем, что примарх вырвался из заточения. Вряд ли он добровольно вернётся в темницу, кроме того, к этому времени он стал слишком могуч для обыкновенных оков.
Люкориф стоял на стене. После стольких лет он стоял на стене Дворца самого Императора! Высадка застигла защитников врасплох. Никто из других союзников Воителя ещё не добрался за парапет. Вокруг виднелись лишь полночно-синие и красные цвета Повелителей Ночи, казавшиеся чёрными в рыжем полумраке. Раптор поднял взгляд на шпили Императорского Дворца, омытые светом и всё ещё величественные, несмотря на многочисленные повреждения.
Осознав знаковость своего достижения, Люкориф ощутил, как заколотились в груди сердца.
Он поднял руки и крикнул в небеса:
— Мино премьеш а минос мурантьят! — хлестнули слова на нострамском, словно ливень. — Мы первые на стене!
Ответом на этот вопрос стал Скраивок. Мне всегда нравился этот персонаж. Я создал его на контрасте со здравомыслящими, отважными Повелителями Ночи Аарона Дембски-Боудена. Гендор примостился на противоположной чаше весов, намеренно гиперболизированный злодей, который наслаждается своей ролью. Он заслужил свою кару. С помощью Скраивока мне удалось задержать Ангрона, привести к логическому завершению историю самого персонажа и ответить на вопрос, поставленный в трилогии Аарона о Повелителях Ночи: в самом ли деле Люкориф из Кровоточащих Глаз первым высадился на стену?
— Мой господин, я полагаю, что убеждать вас покинуть стену бессмысленно. — произнёс Ралдорон, — но всё же долг обязывает меня попытаться. Вы должны жить.
Сангвиний рассмеялся. Его чистый, звонкий смех музыкой прозвучал посреди резни и кровавого дождя.
— Ты прав, сын мой. Я не покинул бы вас, даже будь я твёрдо уверен, что иначе придёт моя смерть, — ответил он и вновь вымолвил те жуткие слова, которые Ралдорон так часто слышал в последнее время. — Я умру не сегодня.
Другим примархам тоже предстоит пройти каждому своей дорогой. Пертурабо познал могущество варпа и возжелал его, как и любого другого знания. Сангвиний доблестно отправляется навстречу судьбе. Чем ближе к развязке, тем сильнее провидение Ангела. Истинную радость доставляет мне ирония зеркальных историй Сангвиния и Конрада Кёрза. Кёрз отчаялся от видения собственной смерти, убедив себя, что ничего с этим поделать не может. Сангвиний знает, что ему под силу изменить свою судьбу, но если он решится, то причинит Галактике непоправимый вред. С мыслью, что до тех пор он не умрёт, Сангвиний добровольно идёт на почти что мессианскую жертву.
... любая война — это математика, а эта война — и подавно. Жизнь более не может почитаться абсолютной ценностью. А каждую смерть должно рассматривать лишь под одним углом — сколько времени она нам подарила. Время — главная ценность этого сражения. Каждая секунда — на вес золота. Жизней нам хватает с избытком. Ими можно и нужно жертвовать без колебаний, как бы ни противилась наша совесть.
Дорн становится всё более жестокосердным. Осада для него — математическая задача, где время и жизнь — переменные. Обстоятельства вынуждают его перенимать методы Пертурабо. Остальные примархи тоже расскажут свои истории.
Каждой истории нужна кульминация
Первого прорыва стены и массового проникновения врага во Дворец не произойдёт до следующих этапов «Осады», но роману нужна кульминация. В реальном мире крепости берут далеко не с первой попытки, причём осаждающим войскам зачастую приходится прибегать к самым хитроумным приёмам, и потому мы решили закончить повествование масштабной атакой на сам Дворец. Её провели Пожиратели Миров и Гвардия Смерти, ставшие первыми из легионов предателей, кто высадились на планете, о чём упоминалось в последнем пункте нашей хронологии.
Из-за горизонта донёсся хриплый вой боевых рогов.
За мерцанием силовых полей, защищавших контрвалационную линию, что-то зашевелилось. В дыму битвы показались колоссальные сооружения, видимые даже с вершины крепостной стены за много десятков километров развороченной земли. Три громадные осадные башни поползли прямо через нагромождение выгоревших остовов. Машины возвышались даже над сбитыми звездолётами, а меньшие корабли просто сминали в лепёшку.
Меня всегда увлекала осадная война. За счёт включения атаки осадными башнями мне удалось обогатить своё повествование и благодаря их невероятным размерам в сотни метров высотой внести в него тот оттенок безгранично фантасмагорического безумия, столь характерного для вселенной Warhammer.
В кульминации сошлось множество сюжетных нитей: триумф Пертурабо над защитным экраном, участь Скраивока, правда о Люкорифе, прибытие Ангрона в струях кровавого дождя...
Большинство ответвлений и событий родились прямо во время работы. Лишь полёт Ангрона был задуман заранее. Написание романа для меня — ни в коем случае не спланированная работа, по крайней мере, не всегда. Не спешите принимать структурированность и прямолинейность процесса повествования за чистую монету. Очень многое в истории рождается на задворках моего подсознания.
В будущее
Надеюсь, мне удалось хотя бы вкратце изложить в послесловии, что двигало мной при написании романа.
Но мы ещё не закончили. В завершение я хотел бы сказать пару слов о самом Хорусе.
Одна из двух целей «Заблудших и проклятых» — провозвестить падение Хоруса и возвышение Абаддона. Время играет важную роль для обеих сторон конфликта, и Жиллиман — лишь один из факторов.
Счёт дней жизни Хоруса начался с тех самых пор, как Малогарст пожертвовал собой ради его возвращения. Воитель лишился части своей души, а вместе с ней притупилась его духовная мощь. Он остался всё тем же гениальным полководцем, однако ему становится всё сложнее сдержать дарованную богами силу. Хаос понимает это и уже начал подыскивать преемника.
Эзекиль Абаддон отказывался признавать это, просто не мог, но, глядя на застывшее лицо отца, понимал, что Лайак говорит правду.
— Сколько у нас есть времени?
— Достаточно, я полагаю, — ответил Несущий Слово. — Его воля сильна.
— А если недостаточно сильна? Что произойдёт, если он падёт сейчас, если его душа выгорит раньше, чем задача будет выполнена?
— Тогда, мой господин, произойдёт то, что происходило всегда. — Зарду Лайак посмотрел на Абаддона. — Придёт новый чемпион Хаоса.
Заглядывая в финал Ереси Хоруса, мы должны понимать, что история далёкого будущего на ней не заканчивается.
Гай Хейли, Хебден-Бридж, ноябрь 2018 года