- «— Мы охотимся, потому что мы — охотники... — Нет смысла говорить: «Вот оно, это конец, ты добился того, что собирался сделать». Мир вокруг тебя постоянно в движении. Ты движешься вместе с ним, или же тебя сметут»
- – Примарх Джагатай Хан (Крис Райт, «Шрамы»)
Джагатай Хан (англ. Jaghatai Khan) — был одним из двадцати примархов, созданных Императором Человечества на заре Империума, сразу после окончания Эры Раздора. Его, как и остальных примархов, унесло с Терры и забросило на далёкий мир. Капсулу с Джагатаем занесло на дикий мир Чогорис (или Мундус Планус, как он известен на высоком готике). На этой планете кочевые племена пребывали в состоянии постоянной войны с соседями за ресурсы и землю необходимые им для выживания. Вождь одного из этих племён нашёл юного примарха и принял в свою семью, воспитывая как собственного сына. После смерти приёмного отца, а также превзойдя любого в силе и мудрости, Джагатай возглавил свой народ и начал войну, не из жажды крови и бессмысленной жестокости, а ради объединения и мира. Так для Чогориса началась целая эпоха, которая спустя тысячелетия стала легендой.
История[]
Джагатай Хан был неожиданной бурей, внезапным и разрушительным штормом, что приходил и уходил, когда ему было угодно. Среди всех своих братьев он больше других полюбил Великий крестовый поход как бесконечную охоту в тёмных уголках Галактики. Покуда грандиозная межзвёздная экспансия человечества продолжала бушевать буквально повсюду, Каган находился в самом её сердце, пребывая в постоянном движении, сражаясь и смеясь, пока убивал. И всё же Великий Хан не был бездумным берсерком, ибо даже в самой простой задаче он искал совершенства, достигаемого путём дисциплины. В нём присутствовала спокойная компетентность мастера, не искавшего похвалы со стороны других, но стремившегося лишь к удовлетворению, что можно найти в идеальном ударе или удачном слове.
Среди примархов Императора Хан слыл одним из наиболее нелюдимых: он связал свою жизнь с охотой и славой погони, а не с парадными плацами или залами стратегиумов, в связи с чем нередко оставался за пределами взора истории. Он не управлял великой империей и не написал ни единого выдающегося трактата о войне, но его действия направляли ход Великого крестового похода со спокойным умением, что всегда было отличительной чертой его легиона.
Хан всех ханов[]
Молодой Джагатай на Чогорисе до прибытия Императора
Предание о ранних годах Джагатай Хана хорошо известно. Оно является предметом легенд и народных сказаний на его родном мире Чогорис, иногда упоминаемом на старых звёздных картах Империума как Мундус Планус. Именно эти широко распространённые приукрашивания затрудняют точную идентификацию большинства фактов, касающихся достижений Джагатая, поэтому автор сего труда решил воспользоваться версией рассказа, записанной Хорусом Луперкалем, которая до сих пор хранится в архивах Терры. Особый интерес представляют ранние заметки Хоруса о планете Чогорис, сделанные в скором времени после её открытия: «...богата как материальными ресурсами, так и удивительно стойкой и воинственной породой человечества. Неожиданная находка в этих районах Империума, самый настоящий приз». Всё это, отмечает примарх, резко контрастирует со многими из миров, приютивших других сыновей Императора, вынужденных столкнуться с враждебной окружающей средой или же с потерянными, порочными потомками рода человеческого. В отличие от многих других Джагатай был принят вождём — «ханом» одного из многочисленных кочевых племён Чогориса. Он столкнулся с теми же испытаниями, которые преследовали кланы табунщиков Чогориса на протяжении многих веков: бесконечные племенные набеги, междоусобные войны, а также сражения против работорговцев и охотничьих партий южных империй.
Джагатай встал на путь завоеваний после одного из таких набегов, ставшего кульминацией мелкой межплеменной борьбы былых времён. Вражеское племя, чаще всего именуемое в исторических отчётах Курайедами, напало на его приёмного отца и расправилось как с ним, так и с его Кешиком, что в соответствии с законами чогорийской кочевой культуры требовало возмездия. В прежние времена сын погибшего хана отправился бы в свой собственный поход, расправился с несколькими воинами соперничающего клана или увёл взятых в качестве трофея лошадей, увековечив тем самым бесконечный цикл вражды. Джагатай избрал иной путь, и за одну-единственную ночь кровопролития и резни положил конец и вражде, и Курайедам, не оставив ни единого человека из этого рода в живых. В результате этого деяния родилась его репутация воина исключительной жестокости и мастерства, не отличающегося при этом особым милосердием — в скором времени слава Джагатая гремела по всей Пустой Четверти, как с давних пор называли суровые и слабозаселённые западные равнины.
Молодой хан проводил кампанию подчинения среди своего народа, нападая на каждое из племён по очереди и предлагая им простой выбор: смерть или жизнь под его правлением. Услышав о том, как Курайеды стали пиром для стервятников, немногие решались противостоять ему, и в своей мудрости Джагатай был милостив по отношению к тем, кто склонился добровольно: многих из них ожидало возвышение до воинов его собственного Кешика для дальнейших войн на его стороне. Под властью Хана племена были консолидированы, их объединили или же разделили, дабы укрепить единство и положить конец вражде, веками душившей каждое из них. Джагатай наполнил свой собственный Кешик талантливыми мужчинами и женщинами со всех равнин, продвигая способных и верных единству вместо кровных уз и застарелой вражды, и в течение нескольких коротких чогорийских десятилетий кочевые племена объединились под его контролем, называя своего вождя Каганом — или, иначе говоря, Ханом всех ханов.
С давних пор — дольше, чем любой старейшина кочевых племён мог вспомнить — большей частью Чогориса управляла одна империя, империя устремлённых ввысь городов и надменных принцев, лежавшая далеко к востоку от Пустой Четверти. Земли табунщиков, какими бы бесплодными и негостеприимными они не казались, всегда были ниже её внимания, за исключением охотничьих угодий скучающих вельмож, стремящихся утолить свою жажду крови. Одна роковая охотничья экспедиция избрала Хана всех ханов в качестве своей цели, однако их засада быстро обернулась бойней, когда Джагатай убил каждого из несостоявшихся охотников, включая сына Палатина — императора огромной нации на востоке. В отместку Палатин направил свою армию дисциплинированных тяжёлых пехотинцев и закованных в броню копейщиков в Пустую Четверть, дабы положить конец племенному союзу. Там Каган встретил его во всеоружии с единым воинством из разных племён и уничтожил армию Палатина, всецело используя мобильную тактику и скорость, которые в дальнейшем задействует при переформировании легиона Белых Шрамов.
Эта победа станет первым шагом на пути к завоеваниям, благодаря которым Джагатай превратится в коронованного повелителя всего Чогориса. Он использовал ту же стратегию, которой овладел в боях с кочевыми племенами, однако на сей раз в более широком масштабе. Каждому городу и каждому народу, с которыми сталкивались его непобедимые армии, Хан предлагал выбор: служить или умереть, и с каждой победой и покорностью росла его сила. С хорошо заметными всем его подданным жестокостью в одной руке и щедростью в другой Джагатай покорил всю планету и подчинил её своим прихотям. Он положил конец терзавшим Чогорис войнам, сохраняя мир угрозой полного уничтожения тех, кто нарушал его простые законы. Никто так никогда и не узнает, что мог создать Каган в изоляции от очагов цивилизации на Чогорисе, ибо в скором времени после его восхождения на престол явился Император Человечества, навеки изменивший судьбу великого завоевателя.
Клятва верности Императору и Великий крестовый поход[]
Мундус Планус (Чогорис).
По иронии судьбы, первооткрывателями потерянного Чогориса стали не прославленные Первопроходцы из V, а флот XVI легиона под командованием Хоруса и Императора. В этом давным-давно изолированном мире Джагатай успешно связывал воедино расколотые племена внутренних районов, дабы сокрушить местные империи и подчинить весь мир своей воле. Это было достижение, способное посоперничать с деяниями любого из его братьев-примархов в их ранние годы, и Император приветствовал Хана как Своего истинного сына и наследника уготованной ему судьбы. Великому Хану — который сам по себе являлся творцом империй — была дарована роль слуги, с которой он смирился, слуги, связанного с амбициями Императора, вместо роли хозяина. Подобное унижение нелегко далось такому завоевателю, как Джагатай, низвергнувший царей и тиранов по всему Чогорису, и всё же Великий Хан опустился на колени перед этим Императором.
Примечания: Умеренная, транс-биомовая плодородность, регрессивные феодальные владения, местное население / приблизительно 1,8 миллиарда
Большинство исторических свидетельств заставляют нас поверить, что при виде Императора Джагатай испытал благоговейный страх и подчинился без вопросов, однако его собственные записи и сочинения демонстрируют более прагматическое обоснование его покорности. Джагатай, долгое время боровшийся с разобщённостью своего приёмного народа, ясно видел преимущества Империума и светской доктрины Императора об Имперской Истине, а в сомкнутых рядах Лунных Волков — ужасающую цену противостояния. Это был тот же самый выбор, что он в своё время предлагал городам и племенам Чогориса, и даже под покровом пышности и церемониала Хан всех ханов понимал, что значило предложение Императора: жить как его вассал или умереть как его соперник. Таким образом, Каган заключил сделку, предложив свою преданность и верность своих подданных в обмен на справедливые, по его мнению, гарантии Императора в отношении обращения с жителями Чогориса и своей роли в будущем Империума. Он снова будет сражаться за единство, испытывая тайное наслаждение от стоявшего перед ним нового вызова — который, в конце концов, позволил ему сложить с себя обязанности, заставившие было погрузиться в мирские реалии правления в качестве губернатора Чогориса.
Несмотря на то, что он уже освоил стратегию завоеваний в своей собственной войне против мелких империй Чогориса, Джагатай Хан не был знаком с передовым вооружением и боевыми машинами Империума. Поскольку сражения по всей Галактике становились всё более изматывающими и жестокими, верные слуги Императора спешили избавить примархов от длительной тренировки в этикете терранского двора или хитросплетений истории Империума. Каждый из них был нужен на фронте, поскольку расширяющийся Империум сталкивался со всё более и более могущественными царствами ксеносов и падшими человеческими государствами, сокрытыми в мрачной пустоте. В глазах Императора и большинства примархов завоевание Чогориса стало более чем достойным подтверждением воинского мастерства Хана. Среди всех его братьев только Робаут Жиллиман и Рогал Дорн возражали против слишком уж кратковременного периода индукции, через который прошёл Джагатай. Оба чувствовали, что если оставить нового примарха без истинного понимания основ Империума и его культуры, то он вряд ли сможет как следует подготовиться к взаимодействию с его фракциями и политикой. Несмотря на эти возражения, чья «предусмотрительность» была признана излишней, вся полнота власти магистра V легиона перешла в руки Джагатая, известного среди своих братьев как Хан, а среди своих людей — как Каган, Хан всех ханов.
Справедливости ради стоит отметить, что титул магистра V легиона не имел в те годы большого значения, поскольку будущие Белые Шрамы были разбросаны по самым дальним уголкам Галактики, поглощённые тысячами отдельных войн. Хан стал властителем легиона бродяг, и пускай ситуация в его легионе обстояла хуже, чем у братьев, она тем не менее представляла собой вызов, хорошо подходящий для талантов и истории Великого Хана. Как и на обширных равнинах Чогориса, он стремился создать армию завоевателей из обособленных кочевых племён, а потому начал действовать в том же духе. Используя своих чогорийских товарищей по борьбе, чей возраст позволял им пройти тяжёлые трансформирующие операции и переродиться в космодесантников, Великий Хан сформировал новое ядро бойцов своего легиона. В то же время он послал грандиозный клич, призвав каждый из разрозненных отрядов V легиона, каждую из разбросанных и сражающихся по всей Галактике рот Первопроходцев явиться на общий сбор. Провозглашённый астропатическим хором и доставленный курьерскими кораблями, вызов Джагатая потребует многих лет, чтобы добраться до наиболее удалившихся его воинов. После своего обнаружения в 865.М30 Каган практически 10 лет будет ожидать сбора большей части рот Первопроходцев на Чогорисе, однако самые далёкие или вовлечённые в боевые действия роты не выйдут на контакт вплоть до 000.М31. Сила, наконец-то собравшаяся в небесах над Чогорисом в те ранние годы командования Джагатая, вовсе не была единым легионом. Каждая из рот держалась особняком, наблюдая за теми, кто должен был стать их братьями, с подозрением и немалой степенью пренебрежения, словно за сборищем незнакомцев из неведомых земель.
Когда Каган собрал их всех вместе на широких равнинах Пустой Четверти, он узрел тысячу различных символов на воинах сотен разных миров — воинах, связанных друг с другом только тонкими нитями их общего генетического наследия. Джагатай Хан соединил эти генетические связи с культурой Чогориса, создав таким образом основу для объединения своего легиона. Благодаря ритуалам и традициям племён чогорийских холмов в тот день они стали Белыми Шрамами, их верность Кагану и друг другу была закреплена перенесёнными испытаниями крови и боли, а также принесёнными клятвами. Великий Хан наградил их чем-то большим, нежели шрамами, поощряя изучение «Благородных занятий», под именем которых на Чогорисе были известны каллиграфия, охота и пересказ древних сказаний. Он превратил истину Чогориса в принципы своего легиона, представлявшие собой диковинную смесь практичности и религиозных суеверий, чувствовавших себя неуютно рядом со строгими догматами Имперской Истины, отрицавшими и клеймившими любую религию. Отказ Джагатая изменить взгляды своего легиона ради более точного соответствия Имперской Истине послужил причиной для очередного конфликта между Великим Ханом и некоторыми из его братьев, в частности, Лоргаром и Робаутом Жиллиманом.
Первое Кровопролитие
Описание ритуального шрамирования
Вторая часть ритуала, проведённого в тот день первыми Белыми Шрамами с кровоточащими рубцами на лицах, заключалась в выборе новых имён. Эта стародавняя традиция чогорийцев олицетворяла начало новой жизни легионеров как части орду Джагатая, в качестве оставивших позади своё прошлое воинов Белых Шрамов. Подобный символизм не был редкостью среди различных воинских культур, составлявших немалый процент громадных армий Империума, при этом многие из Легионес Астартес применяли аналогичные испытания по отношению к своим новобранцам. Схожие церемонии веками использовались в качестве инструмента обеспечения солидарности и лояльности среди наиболее жестоких воинских культур, представителей которых в будущем ожидали самые обременительные обязанности и самые жестокие жертвы. На Чогорисе такие ритуалы объединяли племена на протяжении столетий убийственных набегов и охоты за рабами, и Джагатай хорошо знал их силу закалять души и связывать воинов вместе. Сами имена были символическими, и недавно отмеченным Белым Шрамам никогда не навязывалась строгая закономерность. Избранные первым поколением на полях Чогориса имена отмечали их былые деяния, в то время как более поздние рекруты легиона выбирали себе чогорийские имена в честь своего примарха.
Это была лишь первая часть стратегии Кагана, поскольку одной лишь традиции было недостаточно. Вслед за проведёнными на Чогорисе играми и церемониями он возглавил объединённые силы новообращённых Белых Шрамов в новой кампании — битвах, в которых они впервые сражались как единое воинство с тех самых пор, как покинули Терру. В качестве цели для боевого крещения легиона Каган избрал погрязшие в беззаконии миры Коларнского Круга. Этот регион космоса был исследован несколько десятилетий назад 103-й ротой Первопроходцев, «Охотниками за Душами», обнаружившими, что он буквально кишит дикими аванпостами вырожденцев человеческой расы и странствующими ордами ксеносов. В каждом из составлявших Круг диких и адских миров Белых Шрамов ожидала долгая и жестокая борьба с небольшим очевидным выигрышем с точки зрения стратегических ресурсов или ценности. Впрочем, Каган подошёл к выбору поля боя и своей стратегии с присущей ему мудрой осторожностью. Он бросил легион против врага, которого поодиночке не смогла бы одолеть ни одна рота. Только действуя вместе, действуя как одно целое, они могли одержать победу. Он рассеял выращенный им на Чогорисе Кешик, ядро своих Белых Шрамов, по отдельным ротам; то были воины, слава которых с годами возрастёт многократно — Цинь Са, Йесугей, Хасик и множество других. Этим бойцам он уготовил роль своих чемпионов, дабы те распространяли его учение и подавали личный пример легионерам V.
В ходе пятилетней борьбы за очищение Круга погибнет каждый пятый из 80 000 участвовавших в сражениях воинов, однако крещённых пламенем и кровью уцелевших легионеров свяжут узы куда более сильные, нежели любая простая клятва. Орды зеленокожих Сенгр-Мара и Воргейста были рассечены на части в серии кампаний «ударил-отступил», содержавших характерные признаки тактики, применявшейся племенами чогорийских равнин. Эта тактика борьбы против значительно превосходящих сил неприятеля была прекрасно знакома посвящённым из внутреннего круга Джагатая и лучше всего подходила для максимального использования природной свирепости и отточенных навыков Белых Шрамов. Роты, получившие назначение в самые глубокие системы Круга, сражались в одиночку и без поддержки практически 3 года, прежде чем оставшаяся часть легиона зачистила внешние районы. Здесь прошли проверку сыздавна оттачиваемые навыки рот Первопроходцев в сочетании с дикостью и мастерством клинка новобранцев с Чогориса. Там, где иные легионы могли дрогнуть и отступить с целью перегруппировки, упустив момент победы, эти грубые воины преуспели, черпая вдохновение в присутствии своего нового повелителя.
В каждом своём сражении Джагатай лично командовал наступлением. Поначалу легионеры просто следовали за ним в водоворот сражений, но по мере того, как рассказы о свирепой доблести и непревзойдённом воинском мастерстве примарха начали распространяться среди V легиона, в скором времени они начали соревноваться между собой, чтобы биться рядом с ним. Именно его пример служил их знаменем на протяжении всего конфликта, и именно с Каганом и друг с другом они связали свои жизни — не с далёкой мечтой об Империуме или каком-нибудь из её миров, а только с Ханом всех ханов и дикой радостью, что он даровал им на войне и в жизни. В те неспокойные времена подобные вещи считались малозначительными — никто не мог высказаться в поддержку идеи о том, что поклявшийся в верности Повелителю Человечества примарх когда-либо сможет отбросить свои обеты, и сама по себе абсолютная верность сыну Императора считалась аналогичной абсолютной верности Империуму.
С победой в финальном сражении, состоявшемся на пустынных пепельных полях самого Коларна, множество обитаемых миров Круга перешли в руки Великого Хана. Эти миры послужили цели связать его легион кровью и войной, и теперь настало время для их службы в качестве источника для восстановления. Среди обширных равнин Чогориса, грубых пустошей Коларна и множества вербовочных лагерей Старой Земли Каган провёл набор рекрутов для пополнения рядов легиона, и когда Белые Шрамы вернулись из кампании в Коларнском Круге, его легион переродился. Они больше не были тенью, скрывавшейся на окраинах Великого крестового похода — Великий Хан привёл их к свету, и отныне он намеревался стоять на переднем крае завоеваний Императора плечом к плечу с другими легионами.
В отличие от жестоких сыновей Ангрона или диких Волков Фенриса, Белые Шрамы не испытывали недостатка в дисциплине, и пускай легион носил покров дикости, отпрыски Чогориса всё же не были столь же неистовыми убийцами, как некоторые из их более бесчестных собратьев в других легионах. Их природа была неукротимой, но всё ещё связанной узами чести и долга — в полном соответствии с кредо Чогориса. Они не ведали пощады, их нападения славились своей жестокостью, а сами легионеры зачастую считались дерзкими и непокорными — однако все до единого слухи об этом легионе были основаны на недоразумении. Если Белые Шрамы не давали пощады побеждённым, это делалось не ради наслаждения банальной резнёй, а в качестве знака уважения к проявленной врагами доблести — не сдерживаясь ни на секунду, легионеры даровали достойному противнику лёгкую смерть. Недостаток почтения по отношению к чужой политике или планам был вызван тем, что собственные методы V легиона сослужили его бойцам гораздо лучшую службу. В свою очередь Шрамы редко обвиняли кого-либо в чём-то неправильном, предпочитая судить о правильности действий лишь по достигнутым результатам. Они ценили учтивость и честную прямоту в отношении протокола, равно как и неукоснительное соблюдение небоевых правил, но вместе с тем никогда не останавливались перед наказанием тех, кто нарушил установленные ими нормы поведения.
И всё же несмотря на все эти качества Белые Шрамы зачастую воспринимались как наименее значительные из числа своих родичей — в них видели последователей, а не лордов, и этот факт казался поразительным для воинов такого мастерства и такой преданности своему делу. Большую часть Великого крестового похода они оставались чужими для большинства собратьев, и лишь немногие из примархов искали общества Джагатай Хана и его сынов — правда, справедливости ради стоит отметить, что и сам он не очень-то поощрял их в этом начинании. Некоторые именовали предпочитаемую Шрамами стратегию ошибочной — в особенности несгибаемые сыны Дорна и Жиллимана, в то время как остальные смотрели свысока на путы чогорийских традиций, связывающих легион воедино. Великий Хан не особо старался развеять окружавшую его репутацию неотёсанного варвара и необузданного убийцы, предпочитая компанию своих собственных советников и тех, кто хотел видеть сквозь пелену окружавших истинную суть легиона слухов. Среди всех своих братьев Каган сумел найти что-то общее лишь с маленькой горсткой. Ближайшим из них стал Магнус с Просперо, ведь он был таким же изгоем в маленьком кругу примархов, человеком чести, отличающимся бесцеремонным стремлением говорить правду; немногочисленные сохранившиеся записи этих двух военачальников нередко отмечают их крепкую дружбу. Весьма близки к Кагану были и Хорус, всегда ставивший таланты превыше наружности, и Сангвиний, по праву считавшийся наиболее одарённым политиком и дипломатом среди всех своих братьев, многие из которых издавна прославились своей сварливостью. О других близких братьях Кагана записано немногое — нужды Великого крестового похода редко позволяли примархам собираться большой компанией, и ещё реже на этих встречах присутствовал Каган.
Джагатай Хан всё время находился в движении — всегда там, где его меньше всего ожидали, там, где решались исход сражений и судьба империй. Тем не менее, когда покорение Галактики вступило в свою завершающую стадию в первые годы 31-го тысячелетия, Белых Шрамов стали призывать всё реже и реже.
Великий Хан и Белые Шрамы в битве за Улланорскую систему
Великий крестовый поход Императора сокрушил его основных соперников и позволил исследовать большую часть разрушенной и изменённой Галактики. В ранние годы долгой войны карты были полны белых пятен, а чужеродные противники внушали суеверный ужас — теперь же перед человечеством открылись тайны вселенной, а враги нашего рода были хорошо известны и усмирены. На закате эпохи великих завоеваний у Белых Шрамов оставалось гораздо меньше диких мест для излюбленной ими войны, чем хотелось бы. Легионеры становились устаревшими, ненужными той империи, что должна была возникнуть; Каган осознавал это, и грядущие события наполняли его душу тревогой. Знакомые каждому чогорийцу прелести жизни — бежать впереди бури, ликовать перед лицом неизвестности и радоваться последующему разрушению — угасали, оставляя взамен лишь скучную работу по управлению. Положение дел в Империуме становилось упорядоченным и известным — воинства Императора Человечества были близки к триумфу, однако после окончательной победы в Шрамах не будет нужды. Хан чувствовал, что приближается время грандиозного выбора. Его сынам будет дан шанс вновь стать теми, кем они были когда-то — но при этом предать всё, за что легион боролся десятилетиями. К сожалению, альтернатива казалась не меньшим оскорблением — Шрамы останутся верными своим клятвам и будут преданы медленному забвению.
Ересь Хоруса[]
- «И вот я сражаюсь за отца, которого никогда не любил против некогда любимого брата. Защищаю империю, которой никогда не был нужен, против армии, которая приняла бы меня без промедления.
И все же клятва была дана, и ее нельзя нарушить»- – Размышления Джагатай Хана о восстании Хоруса (Крис Райт, «Путь Небес»)
Сражение Белых Шрамов с Альфа-Легионом в системе Чондакс
Последней операцией Белых Шрамов в Великом крестовом походе стало покорение Чондакса. Хорус, только что наречённый Воителем, поручил Джагатаю зачистить эту систему от остатков армий орочьей империи Урлакка Урга. Начиная с данного периода, исторические записи о чогорийцах становятся всё менее достоверными. Некоторые источники даже предполагают, что Луперкаль заранее отправил на Чондакс отряды Альфа-Легиона, поручив им мешать войскам Кагана и затягивать выполнение их задания, чтобы V легион не узнал о событиях в остальной Галактике. По одной из теорий, Хорус намеревался удержать Джагатая от участия в гражданской войне Империума, а впоследствии переманить его на свою сторону, но эту идею не принимают всерьёз. Судя по уцелевшим отрывочным документам, в течение семилетней кампании против чужаков кто-то почти непрерывно блокировал связь Белых Шрамов с остальным государством людей. В отдельных летописях говорится о междоусобице в рядах V легиона, однако данную версию резко оспаривают. Несомненно, после того как отдернулась завеса, мешавшая прохождению сообщений, на армию Кагана обрушились не только просьбы о помощи со всего имперского пространства, но и лживые пропагандистские послания Луперкаля и его союзников, воинов Альфария.
Мало что известно о деяниях Белых Шрамов в период между кампанией в системе Чондакс и последующим прибытием на Терру. Очевидно, впрочем, что в самом начале долгого и, безусловно, опасного путешествия флотам Джагатая пришлось прорываться через заслон из нескольких сотен кораблей Альфа-Легиона, окруживших Чондакс-Прайм. В апокрифических записях рассматривается то, как мастерски Каган применил древнюю чогорийскую тактику цзао или «клин», которую его наследники используют и 10 000 лет спустя. Изобразив слабость, Белые Шрамы заманили противника в ловушку. Как только звездолёты Альфа-Легиона нарушили чёткий строй, армада Хана быстро совершила единый манёвр, пробила брешь в порядках неприятеля и устремилась к точке Мандевилля.
Кое-кто заявляет, что среди тысяч реляций, принятых тогда чогорийцами, встречались и известия о нападении на Просперо, поэтому Джагатай прежде всего помчался туда, желая узнать, какая судьба постигла его брата и друга Магнуса Красного. Белые Шрамы яростно опровергают подобные гипотезы, полагая немыслимым, чтобы лояльный примарх вроде Кагана так относился к одному из предателей. Но, даже если принять эти слухи в расчёт, установить маршрут V легиона после Чондакса практически невозможно. Фрагментарные источники сообщают, что Белые Шрамы вели кампанию молниеносных ударов против Детей Императора, Гвардии Смерти и, видимо, других изменнических легионов. Кроме того, не умолкают шёпотки, согласно которым Хан в итоге воспользовался старинной (и, вероятно, запретной) технологией, чтобы добраться до Терры. Правда, любой, кто высказывает такие предположения, рискует навлечь на себя обвинение в ереси и смертную казнь.
Благодаря тому, что Белые Шрамы наконец достигли Тронного мира, Рогал Дорн сумел серьёзно расширить диапазон своих тактических и стратегических ходов по обороне Терры. Чогорийцы с их методикой ударов и отходов дополняли Имперских Кулаков, отлично умеющих отстаивать территорию, а сам Боевой Ястреб поддерживал сравнительно дружеские отношения с Сангвинием, что обеспечило крепкий союз между V и IX легионами. Поскольку братства умели и жаждали проводить быстрые мощные атаки с последующим стремительным отступлением, им удавалось непрерывно угрожать флангам противника, терзая и тревожа его войска. Белые Шрамы стали для Луперкаля бельмом на глазу. Они с упорством и решимостью сражались посреди удушливого дыма, бушующих пожаров, громоподобных бомбёжек и непрерывно растущих гор трупов. Сыны Джагатая не отступали ни на шаг и не собирались останавливаться, пока предатели не потерпели окончательное поражение.
Исчезновение Джагатай Хана[]
- «Сыны мои, больше 70 лет назад мы сбросили предателей со стен Императорского Дворца и начали отстраивать наш дом. Сейчас мы стоим на пороге триумфа, к которому нас приближала каждая ваша жертва. Сегодня мы очистим Галактику от тех, кто преступил наши рубежи, осквернил нашу родину и захватил наших сородичей. Мы раздавим их гусеницами, выпотрошим клинками, разорвём в клочья снарядами.
Я повелю, чтобы их головы насадили на пики и расставили вдоль дорог на Чогорисе. Я прикажу, чтобы их мерзостные постройки снесли и растёрли в пыль. Что же до их вожака... Это чудовище познает от моей руки стократно худшую боль, чем та, которую он причинил моему народу. Сыны мои, все вы должны сделать то же самое»- – Отрывки из обращения Джагатай Хана к своим воинам перед битвой на Корусиле V
Великий Хан пропал без вести 10 000 лет назад, и это событие окутано завесой бессчётных легенд, причём многие из них приукрашены до полной утраты правдоподобия. Белые Шрамы хранят собственные рассказы о том дне; одни исследователи считают их апокрифическими, другие — исторически достоверными. Точно известно лишь одно: сыны Боевого Ястреба уверены, что Джагатай по-прежнему ведёт охоту и однажды воссоединится с ними на Чогорисе
После окончания катастрофической Ереси Хоруса примарх Белых Шрамов ещё 70 лет командовал своими воинами, очищая Империум от изменников и тех чужаков, которые решили воспользоваться временным ослаблением человечества. Многие планеты, ранее мирные и лояльные, либо сдались врагу, либо превратились в поле битвы, и Каган отвоёвывал их с той же истовостью, какую выказывал в годы Великого крестового похода.
Бунт Луперкаля разорвал государство людей напополам, и ни один регион имперского пространства не избежал потрясений. Сектор Язан не стал исключением, хотя там располагался Чогорис, родной мир Белых Шрамов. Возвращаясь туда после опустошительной осады Терры, примарх надеялся восполнить потери своего легиона, но его встретило одно лишь разорение. Не все из десятков планет той области Галактики сохранили верность, и посреди безвластия, рождённого мятежами, коварные ксеносы-друкари непрерывно устраивали безудержные налёты по захвату рабов. Многие граждане Империума, ещё лояльные Терре, находились на грани отчаяния.
Сам Чогорис и ещё несколько ключевых миров (промышленных и рекрутских) держались лучше, чем прочие системы в секторе, но лишь благодаря гарнизону, оставленному Джагатаем в Цюань-Чжоу. Впрочем, этих сил не хватало на все фронты, из-за чего чужаки даже угоняли в неволю людей из степных племён. Некоторые старшие офицеры Джагатая заявили, что произошло это по вине командиров гарнизона, направлявших подразделения на защиту других планет Язана, однако Великий Хан, отмахнувшись от таких обвинений, только похвалил подчинённых за воинственность и вольный дух. В сердце примарха, однако же, разгорелась ненависть к поработителям его народа. Восстановив численность Белых Шрамов, он начал операцию возмездия и пришёл с войной к неприятелю.
На первых порах усилия Кагана по освобождению сектора приносили успех. Благодаря предусмотрительности чогорийского гарнизона в армии язанской кампании регулярно прибывали боеприпасы, бронемашины и новые солдаты.
Именно тогда Белые Шрамы узнали о Кодексе Астартес, где Робаут Жиллиман постановил, что все легионы обязаны разделиться на меньшие формирования — ордены. Джагатай, давно уже позволявший своим ханам действовать почти самостоятельно, поддержал реформу брата. В основном Кодекс просто официально закреплял порядок, согласно которому Белые Шрамы сражались со дня их основания, и Каган не увидел ничего плохого в том, что его сыны обретут ещё большую свободу. Внедрив уложения Жиллимана, примарх попросил своих наследников только об одном: довести до конца отвоевание сектора Язан. Каган позволил орденам биться без его присмотра и теми способами, которые соответствовали их сильным сторонам. Все они ответили согласием. То, что геральдические цвета Джагатая пропали с доспехов столь многих его отпрысков, печалило Кагана, но он понимал: это к лучшему. Теперь их перемещения станет ещё труднее отслеживать и предугадывать, а в условиях полностью рассредоточенной структуры управления Великий Хан сможет более уверенно преследовать собственные цели.
Во время язанской кампании Джагатай обрёл новые силы — по крайней мере, так говорили. В его прежних охотничьих угодьях скопились остатки тех, кто обратился против Империума в период Ереси Хоруса, и Каган снова мог насладиться свирепой радостью новых завоеваний и славных триумфов, пусть и омрачённых пониманием того, какой ущерб нанесла человечеству измена Хоруса. Он вёл Белых Шрамов от одного поля сражения к другому: смёл нечестивых Детей Императора с Цеобоса, искоренил Тёмный Механикум, цеплявшийся за Аэнопу, и подавил восстание мутантов на Эоклите. Но друкари по-прежнему ускользали от Хана, и даже грозовым пророкам ордена не удавалось предсказать направления их налётов. Лишь после долгих размышлений Джагатай выявил в нападениях закономерность, настолько сложную, что обнаружить её мог лишь примарх, наделённый его охотничьими талантами. Призвав подкрепления из орденов Истребителей, Буянов и Повелителей Бурь, он повелел флоту взять курс на планету Корусил V.
Друкари — древняя раса с выдающимся интеллектом, и теперь представляется, что они умышленно позволили Кагану разгадать их планы, рассчитывая захватить его вместе с сыновьями и подвергнуть чогорийцев жутким экспериментам. В преданиях грозовых пророков утверждается, якобы Хан понял замысел врага, но всё равно возглавил натиск, твёрдо решив атаковать с быстротой и свирепостью, перед которыми не устояли бы никакие заготовленные ловушки.
Отправным пунктом для налётов друкари служил крупный портал Паутины, размещённый в дебрях мрачного и зловещего леса. В таких плотных зарослях Белые Шрамы и их союзники не могли сражаться верхом на стальных скакунах, однако это не смутило Джагатая. Честь требовала от него возмездия.
Каган повёл прямо к вратам 1-е братство ордена, занимавшее центр строя. Остальные соединения прикрывали фланги, выискивая возможные засады и готовясь окружить таинственное сооружение чужаков. Белые Шрамы и их собратья словно ткнули палкой в гнездо жалящих насекомых — на их яростную атаку ответили смертоносным контрударом дюжины воинских группировок, машин боли и всевозможных омерзительных творений. Многие враги ринулись в битву из укрытий, замаскированных мистической энергией, и чогорийцы попали в полное окружение. Десятки сынов Великого Хана погибли кошмарной мучительной смертью; других взяли в плен, где их ждала даже худшая судьба. Боевой Ястреб, твёрдо намеренный добраться до цели, не останавливался.
Перед самим порталом стоял архонт чужаков, направлявший своих воинов взмахами меча. Он хохотал, смакуя каждую йоту страданий, причиняемых и переносимых на поле битвы. Улыбка не исчезла с лица ксеноса, даже когда он заметил мчащегося к нему Джагатая. Не теряя выдержки, командир просто перебросил дополнительные отряды в направлении примарха, чем замедлил и ещё сильнее разгневал его. Впрочем, удержать Кагана не сумел бы никто. Вместе с 1-м братством он пробивался вперёд, срубая ударами клинка одного неприятеля за другим. Говорят, что архонт побежал к вратам Паутины, как только увидел гибель своих бойцов. Неясно, собирался ли чужак закрыть портал до того, как туда ворвались Джагатай и вся его свита. Известно лишь, что в тот же миг, как последний из Белых Шрамов пересёк порог врат, мерцающее поле перехода исчезло.
Сражение бушевало ещё несколько часов. Уцелевшие космодесантники безжалостно вырезали ксеносов, брошенных их повелителем, хотя самих чогорийцев переполнял ужас от осознания того, что они лишились примарха. В последующие дни Белые Шрамы прочёсывали поле боя, в последующие недели — всю систему. Грозовые пророки старались найти в варпе подсказки о том, где находится Великий Хан, но безуспешно.
Некоторые воины ордена предположили, что Джагатай устремился в неизвестный мир за порталом не только потому, что преследовал вожака друкари. Они считали, что примарх увидел там неограниченную свободу и бескрайнюю степь, подходящую для странствий и битв. Братья начали избегать тех немногих, кто высказывал эту мысль, но сомнения гложут чогорийцев до сих пор. Истина ведома лишь самому Великому Хану, а Белые Шрамы продолжают жить с надеждой, что однажды он вернётся и по праву возглавит их.
Снаряжение и некоторые способности[]
Джагатай Хан в боевом облачении
- Доспехи «Дикого Огня» — доспехи Кагана, созданные в равной степени эстетически приятными и прочными, прекрасно дополняли его быстрый и бескомпромиссный стиль ведения боя, а также обладали рядом уникальных систем для улучшения и без того непревзойдённых рефлексов хозяина.
- Дао «Белый Тигр» — это элегантное оружие было стилизовано под клинки обитателей чогорийских холмов, однако за примитивным экстерьером скрывалось множество технологических чудес, позволявших лезвию этого дао[1] с лёгкостью разрезать керамит и пласталь.
- «Глас Бури» — этот мастерски изготовленный пистолет времён Тёмной Эры Технологий был подарен Кагану самим Императором и активно использовался им на протяжении всего Великого крестового похода. Множество чужацких тиранов и своенравных человеческих деспотов, сочтённых недостойными чести пасть от клинка Джагатая, встретили свой конец, будучи поглощёнными обжигающей молнией «Гласа Бури», а впоследствии, уже в годы Ереси Хоруса, эту участь разделят и множество предателей.
- Пустотный мотоцикл модели «Содзюцу»[2] — ранний прототип реактивного мотоцикла, предшествующий куда более распространённому «Скимитару», широко используемому в Легионес Астартес. Во время первоначальных испытаний его двигатели оказались способны обеспечить достаточную тягу для ограниченных периодов истинного полёта и даже некоторую манёвренность в открытом космосе, в связи с чем Логистикэ Империалис классифицировали данную модель в качестве сверхлёгкого истребителя, а не реактивного мотоцикла. Джагатай Хан сохранил специально спроектированную версию данного прототипа для персонального использования, и его усовершенствованные двигатели были способны нести примарха в бой на скорости, которой могли позавидовать даже бойцы V легиона.
- Повелитель Белых Шрамов — враги зачастую недооценивали Джагатай Хана, считая его некультурным и необразованным варваром. Тем не менее он продемонстрировал блестящее понимание тактики мобильной войны, восприняв обычаи кочевых племён Чогориса как свои собственные, в чём не знал себе равных среди всей своей родни. Под его командованием Белые Шрамы стали неистовой бурей, что обрушивалась с блистательной точностью, позволявшей им одолеть любого противника.
Галерея[]
Источники[]
- Ересь Хоруса, книга 8 — Злодеяние
- Ересь Хоруса — Либер Астартес (легионы лоялистов)
- Кодекс: Адептус Астартес (8-я редакция). Дополнение к кодексу: Белые Шрамы
- Крис Райт, «Шрамы»
- Крис Райт, «Путь Небес»
Примечания[]
| Лоялисты | Вулкан • Джагатай Хан • Корвус Коракс • Леман Русс • Лев Эль'Джонсон • Рогал Дорн • Сангвиний • Феррус Манус • Робаут Жиллиман | |
|---|---|---|
| Предатели | Альфарий • Ангрон • Конрад Кёрз • Лоргар • Магнус • Мортарион • Пертурабо • Фулгрим • Хорус | |